0
0
На юго-западе Москвы, в районе Коньково, есть детский театр-студия «Золотой Ключик». В этом году театр отмечает юбилей – пятнадцать лет со дня основания. Руководитель студии – Дроздов Андрей Владиславович. Театральная студия — лауреат I степени Всероссийского Молодёжного фестиваля-конкурса «Юность-2003», лауреат Всероссийского Театрального конкурса «Веснушки-2007». Журналу «Из темноты кулис» удалось взять интервью у руководителя театра-студии Андрея Дроздова.
— Расскажите про студию «Золотой Ключик». Как и когда она образовалась, появилась.
Андрей Дроздов: Студия появилась пятнадцать лет назад, в 2001 году. Меня уговаривали заняться детьми, я сопротивлялся и отказывался, спрашивал зачем мне дети. Зачем мне детский сад – спрашивал я. Два года я сопротивлялся. В итоге набрал группу. Я их боялся и они меня боялись. Что с ними делать, я не знал. По часу занятия были. На первом занятии девочка ( я фамилии называть не буду ) боялась отпроситься в туалет. Она стояла на сцене и под ней образовалась лужица. Я сказал родителям быстрее вести её домой. И потом я не знаю когда это произошло, как будто был щелчок, и они стали мне как родные люди. Занятия с детьми это как наркотик. Они тебе верят, они не демагоги как взрослые, они пытаются понять мир, они искренние. И когда на сцене играешь с детьми, то зачастую дети бывают более искренними, чем взрослые. Они не играют, они верят в это. Вот для меня больно, когда происходит смена поколений. Ты прекрасно понимаешь, что приходит Настя, ей лет 8 или 9. Ты прекрасно понимаешь, что ей будет 15 или 16 лет, ей надо будет обустраивать свою жизнь, и она уйдёт. Но вы привыкаете друг к другу, она училась чему- то, она что-то может. Она понимает тебя, а ты понимаешь её, она советуется с тобой по поводу её любовных похождений, её бойфрендов. И ты сам иногда не знаешь, как поступил бы, общаешься с ними как со своими детьми, это специфика работы. Пятнадцать лет работы, уже четвёртое-пятое поколение. Всех детей отговариваю поступать в театральное. Девочки может ещё и можно, они найдут хорошо зарабатывающего мужа, а мальчики — мужчина должен зарабатывать, содержать семью, а здесь – как повезёт. Чаще всего не везёт. Как Бог даст.
— Говорят, что профессия актёра эфемерна, и через сто лет забудут Миронова, Папанова.
— Никогда не забудут.
— Ну почему? Вот вы знаете Эдмунда Кина? Эдмунд Кин.
-Эдмунд Кин? Кин…Кин…Кин… Да, да!
—Дэвид Гаррик?
-Да, да!
— Ну вот, а многие не знают.
-Художников известных будут почитать, поэтов, композиторов. Актёры…они как-то исчезают. Хотя у нас в стране и Щепкина помнят, и Щукина.
— Шаляпина…
— Шаляпина. У нас в этом смысле культуру помнят. С одной стороны, помнят, с другой – разрушают. Что происходит, непонятно. Это уже сфера политики.
— А какие у вас были постановки в «Золотом Ключике» за пятнадцать лет.
— Приключения Буратино. Поэтому и назвали «Золотой Ключик». Потому что это ключик, который открывает дверь на сцену, в театр. Мы решили сделать спектакль. Там нет животных ( Лиса Алиса, например ). Там есть куклы, дети. И вот происходит такая коллизия, когда дети от Карабаса приходят в каморку папы Карло. И вот дети приходят в каморку Папы Карло, где он говорит, что главное-дружба, главное-вера, главное-плечо друга, тогда будет театр.
— Вы были Карабасом?
— Нет. Ты знаешь, всегда отрицательных персонажей играть интереснее.
— Конечно.
— Там есть много чего сыграть. Я играл Папу Карло. Другие взрослые, профессиональные актёры, играли Карабаса, Тортиллу. Мы ещё ставили «Снежную Королеву» Шварца. Взрослые роли играли профессиональные актёры.
— На чём, на Ваш взгляд, основывается театр?
— Взаимопонимание! Любой коллектив зиждется на семейственности. А театр- особенно! Да, дисциплина! Да, Талант! да, да, да! Но! Если друг друга не понимать, то…не будет театра! Не будет жизни! Не будет творчества! Что такое Творчество? Ум, Воля и Фантазия. Это на сцене. А в жизни? То же самое! У меня девочка в 11 лет играла в спектакле, и Танцевала со Сломанной Ногой! Я Этого не знал!!! Если бы знал, то отменил спектакль. Девочка получила за это и ругань, и благодарность. Жизнь — Это Сцена!. А мы, простые люди, на ней артисты! Все играют роли. Кто-то искренне, кто — врет. Выгодно врать! Такое время. А я не знаю, что лучше для молодых граждан свободной России. Врать или быть самим собой? — У вас получилось создать атмосферу семьи и дома в Золотом Ключике, так что не хочется уходить. Не 8в каждом театре так! — Мне повезло! Кому — нет!.. Кто-то не захотел этим заниматься! Для меня театр — это проекция жизни! В «Золотом Ключике» отношения такие, какие бы я хотел видеть в жизни! А отношения — разные. Можно ругаться, можно доказывать чего-то до хрипоты. В итоге всё сводится к извечным вопросам: где мой дом? куда и зачем мы идем?
— Это точно. Но и без вас возможно не получилось бы таких прекрасных людей.
— Изначально, все были прекрасные! Может быть чуточку неуверенные? Да, но, со своим видением мира, со своей жизненной позицией. Я никого не переделывал! Я хотел и хочу, чтоб все были такими, какие есть! Если честно, то я всегда немного побаивался своих учеников – а сможем ли мы найти общий язык?…
— Вы ещё ставили спектакль «Набат». Расскажите о нём.
— Сама идея в тот момент, когда мы ставили «Набат» — в школе стали забывать Великую Отечественную Войну, стала пропадать память, стали переписывать учебники истории, появились разные учебники по истории в разных редакциях. Я посчитал, что эта пьеса интересна именно в плане, чтобы ребята об этом знали, потому что когда я им об этом сказал, про учителя истории Януша Корчака, который повёл детей в крематорий и сам пошёл с ними, они были потрясены. «Как, как он повёл их?! — Вот так вот, и сам пошёл вместе с ними. – И он пошёл?! — Да, и он. » Я понял, что двухактную пьесу с детьми поставить очень сложно, персонажей не хватит. Мы взяли начало, середину до финала. А всё остальное – я сказал ребятам «Ребята, вот есть идея, тема. Вот есть детский дом. Война. Придумывайте этюды, мы будем их отбирать и вставлять в пьесу ». Где-то месяца три занимались, не больше. И они всё сводили к тому, что всё это очень трагично. Тогда со мной вместе занималась Наталья Ульянова, педагог по актёрскому мастерству. Мы с ней обсуждали, что не получается. Она говорила « Я поняла. Надо каждый их этюд заканчивать какой-нибудь хохмой. Ну, они же дети, они живут, общаются ». Решили так и сделать. Ребята начали придумывать. Спорили, ругались. Они говорили « Нет, хотим трагедию играть ». Первым исполнителем роли оберштурмабаннфюрера Конрада Вольфа – стал Александр Суханов. Сейчас он играет в мюзиклах, например, в «Бале Вампиров» , очень хороший актёр. Он пришёл на репетицию, смотрел этюды ребят, и спрашивал себя а смогу ли я. Была ещё Екатерина Воронова, клоунесса. Она сейчас работает в мюзиклах, преподаёт танец. Вроде что- то пытались сделать. Мы сыграли, уходим со сцены, мы выходим, а у Александра Суханова глаза – а он плакать не может, он фаталист, у него красные глаза, он сдерживается. Потом я понял, что на сцене нельзя быть плаксивым. Потому что этот спектакль не реквием, этот спектакль – памфлет, чтобы не допустить такого, чтобы такое больше не повторилось. Мы играем спектакль с 2004 года, почти двенадцать лет. Самое интересное, когда ребята придумывали этюд, им было по одиннадцать лет. Сейчас эти этюды трансформируются, и ребята придумывают новые. Но смысл-то остаётся. Происходит смена поколений. Когда непонятно за что умирают дети, и кому это нужно, это надо знать, это надо помнить.
В театре-студии «Золотой Ключик» каждый чувствует себя членом большой семьи. Во время занятий и репетиций участники не только осваивают актёрское мастерство и сценическую речь, но и получают ценный опыт умения работать в команде, развитие творческих способностей, смекалки. Дружелюбная и доброжелательная атмосфера в «Золотом Ключике» сильнее всего проявляется, когда в конце каждого занятия и с детьми, и со взрослыми все становятся в круг, хлопают друг друга по плечу и говорят «Молодец, хорошо поработал».
Автор статьи: Анастасия Карно
