0
0
Автор интервью: Анастасия Карно
Его фортепианные импровизации стали популярными не только России, но и за рубежом. Он говорил, что всегда мечтал создавать новую мелодичную и воздушную фортепианную музыку, насыщенную яркими красками и переживаниями, при этом отвечающую требованиям современности. И, на удивление, его жизненный путь показал, что это удалось. Сегодняшний герой — композитор, пианист, музыкант оркестра Московского Губернского театра Евгений Соколовский.
О том, что такое музыка для театра, почему мелодия должна быть неоднородна, а плакать после спектакля хорошо — в нашей беседе.
А.К. — Как сделать так, чтобы музыка в театре заинтересовала юного зрителя?
Е.С. — Во-первых, нужно выбирать правильные спектакли — такие, в которых музыка действительно подходит для детей, вызывает у них интерес, заставляет вслушиваться и т.д. Но, как правило, музыка и действие в спектакле неразрывно связаны. Именно тандем этих двух составляющих способен оказать наиболее сильное воздействие на зрителя. Если поставить немного другой вопрос: «как заинтересовать детей музыкой в целом», то, на мой взгляд, нужно показать им разные музыкальные инструменты, как они звучат, что на них можно делать. После знакомства с ними ребенок сможет сам для себя определить, через какой инструмент ему самореализовываться, понять свое место в этом мире через инструмент. Нужно дать ребенку свободу выбора, потому что музыкальный инструмент должен превращаться не в пытку, а в средство выражения чувств и эмоций человека.
А.К. — Отражается ли ваше душевное состояние в процессе игры?
Е.С. — Я пишу музыку, и зачастую все мои произведения рождаются именно из таких эмоциональных всплесков. Я постоянно импровизирую, ищу, совмещаю, выплескиваю свое состояние. Если у меня накапливается какая-то негативная энергия, вместо того, чтобы вымещать ее на близких, я иду к инструменту и там уже рождается палитра: могу переключиться на спокойствие, радость, потом внезапная ярость, буря… Я люблю, когда музыка неоднородна. Она не должна быть нудной, однотонной. Она должна быть контрастной, потому что музыка — это эмоции, это то, что нельзя пощупать, но то, что можно послушать.
Инструментальная музыка отличается от вокальной тем, что в ней нет слов, и мы воспринимаем ее так, как хотим. У каждого рождаются свои образы и свое настроение (для кого-то мажор — грустно, а для кого-то — весело). Мы все разные.
А.К. — Является ли музыка средством от депрессии?
Е.С. — Думаю, да. Если правильно подобраны плей-лист и они нравятся людям. Не буду скромничать, но у меня есть концерты, по окончании которых многие действительно сравнивали их с психотерапией, потому что музыка инструментальная и слушатели чувствуют что хотят, несмотря на окружение, остаются в себе и погружаются в воспоминания, отстраняется от забот и как будто перерождаются.
А.К. — Нередки случаи, когда человек выходил со спектакля со слезами на глазах. В чем секрет оказания такого эффекта? Как подобного добиться?
Е.С. — Это больше вопрос к режиссеру на самом деле, я сам не знаю. Но я видел прецеденты, когда люди выходили после прослушивания классики и действительно плакали. То, что мы плачем на спектаклях — это хорошо, это значит, мы живые, значит, мы чувствуем!
Фото: соцсети музыканта
А.К. — Есть ли какой-нибудь композитор, который вас вдохновляет?
Е.С. — Я люблю слушать Баха (его концерты), люблю Вивальди, Шопена, Моцарта, Рахманинова. А из относительно современных я люблю наших советских композиторов, например, Евгения Догу, Эдуарда Артемьева, Андрея Петрова. Из западных — Филипп Гласс, Ян Тирсен ну и Джон Уильямс, который написал много музыки к фильмам.
А.К. — Отличается ли чем-то музыка для драматических спектаклей от музыки для мюзиклов?
Е.С. — Да, музыка для мюзиклов все-таки ближе к опере. Это ветвь классической музыки. В музыкальных театрах как правило изначально пишется музыка, а уж потом в соответствии с ней уже ставится действие. В мюзиклах практически также, музыка пишется по либретто. То есть имеется уже текст, главный герой. И композиторы пишут под них конкретные задачи, а потом это ставится.
В драматическом же театре все наоборот — ставится спектакль и режиссеры решают, как добавить ему эмоциональной окраски с помощью музыки. Это может быть как одновременно с текстом, так и без текста.
Даже банальное хождение актера по сцене с музыкой и без воспринимается по-разному. Если музыка есть, то в зависимости от нее навевается разное настроение.
А.К. — Бывает ли у музыкантов в театре чувство незамеченности?
Е.С. — Я думаю, что конечно бывает у некоторых. У всех по-разному.
А.К. — И заключительный вопрос. Что вы могли бы пожелать нашему журналу и читателям?
Е.С. — Слушайте хорошую музыку и любите то, что поистине красиво.
